Мордовцева Т.В. (Таганрог)
Проблема смерти и бессмертия в контексте смысла жизни
Тема смысла жизни является в настоящее время одной из традиционных для большинства гуманитарных теорий и практик, поскольку означает выявление глубинных предпосылок становления и развития личности. Большой акмеологический опыт накоплен психологией, педагогикой, социологией, философией и другими науками для того, чтобы вновь и вновь ставить человека перед проблемой личностного самоопределения. Еще в XVIII веке немецкий философ И. Кант в своей антропологической теории утверждал, что каждый человек обязан задавать себе три вопроса, из ответов на которые складывается смысл его жизни: «что я могу знать?», «на что я могу надеяться?» и «что я должен делать?». Вплоть до XX века такая жизнеутверждающая позиция побуждала человека быть Человеком, с максимальной ответственностью относиться к судьбе собственного бытия. Однако XX век привнес в европейскую культуру вместе с научно-технической революцией состояние беспокойства, неуверенность в завтрашнем дне, страх за жизнь и, в конечном итоге, ощущение абсурда. Тему бессмысленности человеческой жизни подхватили и усилили философы-экзистенциалисты Ж.-П. Сартр, М. Хайдеггер, А. Камю и др. Прежде всего они попытались «внушить» мысль о том, что жизнь лишена смысла, если она конечна. Затем они развенчали миф о целесообразности того, чтобы «быть Человеком» в изменчивом и неустойчивом мире, который стремится к небытию. И в настоящее время экзистенциальная философия предстает как учение о «пограничных состояниях» личности, в которых обостряется ощущение жизни и возникает личностное осмысление. Таким образом, экзистенциализм свел проблему смысла жизни к одному из моментов нашего бытия, в котором мы только и можем понять, что существуем.
В данном исследовании хотелось бы выступить с критикой такой философской позиции и указать на возможности иного решения вопроса о смысле конечной человеческой жизни. Во-первых, следует сказать, что человек живет в нескольких измерениях — естественном, как биологический индивид, и социокультурном, как личность. Соответственно смерть необходимо рассматривать с учетом этих двух векторов нашей жизни. Для индивида смерть выступает естественным концом жизни организма, продолжение которого — весьма условно — возможно в потомках (на генетическом уровне). Для личности смерть означает «переход» из одной формы реального существования в другую форму социальной памяти. В общем, ни один человек не прекращает своей жизни сразу после физической смерти, он еще некоторое время «остается» в памяти своих близких, в своем творчестве, в своем учении и т.п. Таким образом, социальность позволяет человеку на некоторое время стать бессмертным. Длительность такого вида социального бессмертия зависит всецело от самой личности, которая всей своей жизнью должна была стремиться к преодолению забвения. Примерами социального бессмертия являются множество людей, которые внесли личный вклад в развитие культуры и общества: историки, политики, музыканты, ученые, художники — все те, кого мы называем «великими»; они смогли стать бессмертными, поскольку смогли стать личностями, имеющими такой смысл жизни, который превосходил их индивидуальную жизнь.
Во-вторых, продолжая критику позиции философов-экзистенциалистов, отрицающих наличие смысла в смертной человеческой жизни, хотелось бы отметить необходимость границ бытия. Жизнь человека имеет свои естественные пределы от рождения до смерти, и благодаря этому она обладает динамикой развития. Человек «идет» по жизни — от прошлого к настоящему и будущему. Как ни странно, конец пути задает не только направленность движению, он также предопределяет цель и целостность. В самом общем значении, конец любого дела — это достижение цели, свершение смысла, поставленного в начале пути. А что было бы, если бы эта цель отсутствовала? Предположим, человек начал какое-то дело, но он не отдает себе отчета в том, зачем он это делает, какова его конечная цель. Может ли такой человек достичь результата? Скорее всего, нет. Невозможно добиться того, чего не было в твоих прогнозах и планах. А как же наша личная жизнь? Неужели она не является самым великим Делом, ради которого мы родились? Неужели она, лишенная известной и точной цели, все же будет обладать смыслом? Скорее всего, нет. Мы не можем жить бесцельно и при этом обладать смыслом жизни — вот это и есть абсурд. Напротив, абсурда нет, если жизнь «скручивается» вокруг своего остова — смыслового центра личного существования.
Таким образом, вопрос о том, «в чем смысл существования?», не является праздным или сугубо теоретическим, философским. Наличие этого вопроса (и — желательно — ответа на него) свидетельствует о том, что Ваша жизнь движется в направлении достижения конкретной цели, которая, при всех прочих условиях, может в конечном итоге привести к социальному бессмертию.