Тундорова ЕС. (Москва)
Концепция духа в работах К.Г. Юнга, А. В. Суворова, Д.А. Леонтьева
Отечественный психолог Б.С. Братусь в одной из своих работ {Братусъ, 1988) сформулировал основное противоречие духа, духовности: между ограниченностью (временностью) бытия единичного человека и неограниченностью (универсальностью) его родовой сущности. Единство этих составляющих и их противоречие мы и взяли за основу сравнения взглядов на духовность трех очень разных исследователей — западного философа и психолога К.Г. Юнга и наших соотечественников и современников А.В. Суворова и Д.А. Леонтьева.
У К.Г. Юнга отмеченное выше положение находит свое конкретное воплощение в понятиях «дух», «архетип», «символ». Дух, по К.Г. Юнгу, — это автономный, независимый от «Я»-сознания вышестоящий комплекс, который включает в себя «Я»-сознание конкретного человека. К.Г. Юнг отмечает превосходство духа над «Я»-сознанием: «Такое превосходство... является существенной особенностью его (то есть духа. — Г.Е.) проявления» {Юнг, 1993, с. 291). Дух состоит из тех «сентенций или идеалов, которые содержат в себе богатейший жизненный опыт и глубочайшие размышления» {там же, с. 286). Однако в другом месте К.Г. Юнг пишет, что «все самые мощные идеи и представления человечества сводимы к архетипам» {там же, с. 133), — следовательно, область духа, по К.Г. Юнгу, состоит из архетипов1.
Архетип определяется как «чистая потенция формы» (Психол. словарь, с. 20); «архетип обозначает суть...» (Словарь практического психолога, с. 34). Удивительно, но и А.В. Суворов, и Д.А.Леонтьев говорят о «сути ве
щей» как о «чистой потенции формы». А.В. Суворов (2001) пишет, что духу может соответствовать только чистая, собственная форма. Он говорит о «сути», «сущности», то есть «духе» вещей, «духе» мира, «духе» каждого из нас. Д.А. Леонтьев также говорит о «сути вещей»: «...высший уровень регуляции (поведения человека. — Г.Е.) — это уровень, на котором человек принимает решения в соответствии с сутью вещей» (2002, с. 26). Суть вещей, по ДА. Леонтьеву, «не произвольна, а императивна». Таким образом, и архетип у К.Г. Юнга, и «суть вещей» у ДА. Леонтьева, и «дух вещи» у А.В. Суворова позволяют структурировать различное содержание психики и поведения человека; структурировать понимание мира, себя и других людей. Кстати, Д.А. Леонтьев рассуждает о проблеме «понимания сути вещей», тем самым ставя знак равенства между развитием личности и развитием «понимания» сути вещей. А.В. Суворов рассматривает интуицию как механизм познания «сути», «духа» вещей и говорит о «духовности» как о человеческой способности и готовности к такому пониманию — постижению.
Однако архетип (а следовательно, и «дух», «суть вещей»), как мы уже отмечали выше, «определяется не содержанием, а формой. Сам по себе он пуст, бессодержателен, но обладает потенциальной возможностью приобретать конкретную форму» (Популярная энциклопедия, с. 50). Эту конкретную форму архетип, в концепции К.Г. Юнга, приобретает, то есть он проявляется в индивидуальной человеческой жизни в виде символа; символ, таким образом, наполняет архетип содержанием. Обратимся к определению символа, данному в Философском словаре (1983). Здесь отмечается следующее: «Предметный образ и глубинный смысл выступают в структуре символа как два полюса, немыслимые один без другого, но и разведенные между собой... Переходя в символ, образ (то есть архетип у К.Г. Юнга. — Г.Е.) становится «прозрачным»: смысл «просвечивает» сквозь него, будучи дан как смысловая глубина, смысловая перспектива» (Философский энциклопедический словарь, с. 607). Таким образом, по мнению К.Г. Юнга происходит единение, взаимовлияние ограниченности бытия отдельного человека и неограниченности его родовой сущности: архетип осуществляет влияние родовой сущности человека на единичное человеческое существование (то есть связь сверху вниз): «Любая связь с архетипом... освобождает в нас голос более могучий, чем наш собственный {Юнг, 1993, с. 59); в то же время символ осуществляет влияние конкретной человеческой жизни на родовую сущность (то есть связь снизу вверх), осмысливая ее (т.е. родовую сущность), наполняя архетипы «содержанием»: «Смысл символа реально существует только внутри человеческого общения, вне которого можно наблюдать только пустую форму» (Философский энциклопедический словарь, с. 607).
Иначе говоря, смысл «сути», «духу» вещи придает индивидуальная человеческая жизнь, человеческие отношения. Об этом пишет и А.В. Суворов, выделяя «духовную сферу» — сферу духовной культуры человечества (мир религиозных и философских идей, художественных образов), — которая, таким образом, совпадает с понятием «духа» у К.Г. Юнга (то есть «духовная сфера», «дух» — это родовая сущность), и — отдельно — «фи-лосферу» как сферу общения наиболее близких людей. «В этой сфере формируются смыслы и ценности индивидуальных образов жизни» {Суворов, 2001а, с. 70). «Филосфера» — это конкретно-единичное, и «духовная сфера может быть осмыслена только через филосферу» {там же, с. 71). Таким образом, подобно К.Г. Юнгу, А.В. Суворов отмечает взаимосвязь родового и конкретно-единичного, видя влияние индивидуальной человеческой жизни, человеческих отношений на родовое через осмысление родового, наполнение его «содержанием».
Отмеченное нами взаимовлияние ограниченности бытия единичного человека и неограниченности его родовой сущности, «духовной» сферы и конкретной человеческой жизни ставит перед нами две проблемы, которые В.Э. Чудновский (2001) выделил в своей статье «"Пятилетие поиска" в структуре проблематики "смысла жизни"». Обозначим здесь эти проблемы как «энергетическую» и «знаковую».
Энергетическая проблема просматривается в работах всех трех авторов. Именно «духовная сфера» наделяет жизнь человека энергией. К.Г. Юнг пишет: «Удивительный факт: жизнь, которая проживается исходя только из одного "Я", как правило, действует удушающе не только на самого данного человека, но и на окружающих его людей. Полнота жизни требует большего, чем просто "Я"; она нуждается в духе... который, очевидно, является единственным, кто способен вызвать к жизненному проявлению все те душевные возможности, которых не может достичь '^"-сознание» (1993, с. 292). Таким образом, К.Г. Юнг делит жизнь человека по присутствию в ней «духа» на «полную» и «удушающую», или ущербную: «только та жизнь, которая одухотворена, является подлинно ценной» {там же, с. 294).
По тому же основанию Д.А. Леонтьев делит человеческую жизнь на собственно человеческую и «субчеловеческую» (то есть «животное» или даже «растительное существование»), а А.В. Суворов (по тому же принципу) — на жизнь и существование. Однако в этом пункте и А.В. Суворов, и Д.А. Леонтьев отмечают невозможность постоянно жить, исходя из требований духа. Здесь Д.А. Леонтьев говорит о теории «пунктирного человека»: «Смысл этого образа заключается в том, что человек не проявляет себя как человек на протяжении всей траектории своей жизни... Человек часть своей траектории проходит на человеческом уровне, потом на субчеловеческом, потом опять человеческом, потом опять на субчеловеческом — траектория его жизни есть пунктирная траектория. У разных людей в разных ситуациях эта траектория может иметь разную конфигурацию, но практически ни у кого не бывает сплошной» {Леонтьев, 2002, с. 29). А.В. Суворов в этой же связи отмечал: «С этой точки зрения, мало кого можно однозначно признать человеком, а значит и живущим, а не прозябающим. Поскольку я человечен — постольку я человек... То есть поскольку человечность у меня — ситуативное, а не постоянно проявляющееся качество, постольку и сам я — человек ситуативно, а не постоянно» (2001а, с. 73).
Почему так происходит? Д.А. Леонтьев отмечает, что жизнь в соответствии с требованиями «духа» требует от человека огромных энергетических затрат: «Искушение субчеловеческим заключается, в основном, в том, что субчеловеческие формы существования оказываются менее энергозатратными...» {Леонтьев, 2002, с. 29). Жизнь «нелюдя», по терминологии А.В. Суворова, то есть человека «бездуховного», гораздо проще, или менее энергоемка. Куда же уходит эта энергия? Как отмечает К.Г. Юнг, «наши психические процессы тоже являются энергетическими» {Юнг, 1993, с. 306). Другими словами, не только «подключение» к духу, его «постижение» обеспечивает жизнь человека определенным энергетическим потенциалом, делает возможности человека практически безграничными (что отмечают и Д.А. Леонтьев, и К.Г. Юнг, и А.В. Суворов в своих работах), но и наоборот: жизнь человека в «согласии» с «духом» обеспечивает тот или иной духовный комплекс некоторым «энергетическим вливанием». Вот почему, по нашему мнению, «духовность» — такое энергетически емкое явление, вот куда уходит из человека энергия, но происходит это «согласно принципу сохранения энергии...» {там же, с. 36 ).
К.Г. Юнг отмечает, что «жизнь... необходима духу, ибо его истина, если она нежизнеспособна, ничего не значит» {там же, с. 292). Это высказывание подводит нас к следующей проблеме, которую мы назвали «знаковой». Влияние «духа» на человека может быть как положительным, так и отрицательным: А.В. Суворов, приводя слова поэта Твардовского, замечает: «и дух бывает разный — то ли мертвый, то ль живой...». К.Г. Юнг также пишет: «Образ мыслей бывает разным — светлым и мрачным. Поэтому нельзя быть глухим к мысли, что и дух также является не абсолютным, а чем-то относительным...» (1993, с. 291). Кроме того, А.В. Суворов четко разделяет сферу общечеловеческих идей и мыслей на «духовную сферу» и «сферу безумия». Здесь также проявляется взаимовлияние родового и единичного, так как человеческая жизнь определяет «истинность», «положительную» или «отрицательную» сущность «духа», а также — в силу «энергетического» взаимодействия — наделяет энергетическим потенциалом идеи, архетипы из «духовной сферы» или «сферы безумия».
Вопросы духа и духовности требуют дальнейшего изучения и более подробной разработки в рамках поставленной в начале нашей статьи проблемы противоречия между ограниченностью (временностью) бытия единичного человека и неограниченностью (универсальностью) его родовой сущности, а также их единства.
Литература
Братусь Б.С. Аномалии личности. М., 1988.
Леонтьев ДА. Симбиоз и адаптация или автономия и трансценденция: выбор личности в непредсказуемом мире // Личность в современном мире: от стратегии выживания к стратегии жизнетворчества / Под ред. Е.И. Яцуты. Кемерово: ИПК «Графика», 2002. С. 3—4.
Популярная энциклопедия. Психоанализ. М.: Олимп, 1998.
Психологический словарь / Под ред. В.П. Зинченко, Б.Г. Мещерякова. М.: Педагогика-Пресс, 1999.
Словарь практического психолога / Сост. СЮ. Головин. Минск: Харвест, 1998.
Суворов А.В. Смысл жизни и макропериодизация жизни // Психологические философские и религиозные аспекты смысла жизни: Материалы III—V симпозиумов. М.: Ось-89, 2001а.
Суворов А.В. Совместная педагогика. М.: УРАО, 2001.
Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983.
Чудновский В.Э. Пятилетие поиска // Психологические философские и религиозные аспекты смысла жизни: Материалы III—V симпозиумов. М.: Ось-89, 2001.
Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. М.: Прогресс; Универс, 1993.
